Он улыбался. Папа улыбался. Даже после всего того, что случилось. И после слов Рика, Бэт чувствовала себя более спокойно. Это должно было подействовать, это не могло быть не услышанным. Каждая фраза должна была донести смысл до всех тех, кто стоял по ту сторону ограды - война не нужна. Она верила, что Граймс сможет вернуть пленников целыми и невредимыми, стоило лишь чуточку подождать. Совсем немного потерпеть - это самая малая жертва, которую сейчас могла принести Бэт ради близких. Слишком много пролито крови, слишком много выстрадано и изувечено, слишком много насилия и вражды. Люди давно перестали смотреть на друг друга, как цивилизованное общество. Они больше походили на стаи гиен, заметившие кость с остатками мяса. И они были готовы порвать любого за право обглодать тухлую пищу.
Каждый, кто обрёл дом в этой тюрьме - выбил себе это право на мирное существование. Они чертовски устали быть скитальцами в этом суровом мире, где и так осталось мало чего-то хорошего.
Руки Бэт подрагивали, она видела, как напряжена Мэгги, готовая пойти в атаку в любую секунду, представься ей такая возможность. Но никто не дёрнулся и с места - важнее было сохранить жизнь Мишонн и Хершила. Рик должен был достучаться, он не мог...
Лезвие катаны блеснуло на солнце и обрушилось на отца Бэт. Она не выдержала и закричала, не в силах удержать в себе слёзы и всю ту боль, которая полилась через края в тот самый миг, как показалась кровь папы. А он всё ещё продолжал улыбаться. На долю секунды померкли все звуки, кроме её собственного крика и крика Мэгги. Тут же грянул выстрел Рика. Мирный Граймс покинул эту обитель - он перешёл в свой режим неумолимого убийцы, который был готов насадить каждую голову на пику за Хершила Грина.
Началась война.
Полились автоматные очереди, гильзы шмякались об асфальт, и блондинка совершенно не замечала отдачи, боль в плече сейчас была ничем.
Она не хотела верить в то, что пришёл конец. Папа не мог умереть. Какой-то Губернатор не мог и не имел права его убить катаной Мишонн. Бэт просто не хотела этого признавать и отрицала каждый раз, когда стреляла в тех, по чьей вине они снова лишались всего, что так долго строили. Семья Грин в очередной раз уничтожена. Остались только она и Мэг? Нет, папа не мог оставить своих девочек! -  в который раз уже это вторила себе мысленно девушка? Он был нужен Бэт, ведь младшая дочь ещё не готова выйти в самостоятельное плавание без него.
Грохот выстрелов, крики, пыль, хаос - это всё ещё не скоро смоется с их душ в отличии от чужой крови. И у них снова нет дома. И у них снова нет ничего. Бэт хотелось упасть на колени и кричать от боли, но она знала, что любая остановка - это смерть. Она подведёт всех, кого любит, если позволит себе эту слабость. Ей нужно быть сильной, нужно продолжать бороться за каждого из них, как это делал папа. Он бы гордился своей маленькой девочкой - ведь Бэт действительно стало сильной. Она готова рвать зубами и ломать ногти, сражаясь за тех, кто стоит с ней плечом к плечу. Она хотела бы мести, хотела бы правосудия. Хотела бы верить в то, что всем воздаться за содеянные грехи. Судьба должна наказать убийцу Хёршила.
И Бэт Грин больше не имела права плакать. Она запретила себе это ещё давно. Пора держать слово. И она смогла.